Вместе с ростом интереса к своим родословным растет и число желающих "помочь" в этом и даже продать дворянское происхождение. Доктор исторических наук Алексей Мосин рассказал, как избежать ошибок.
© REUTERS/Michael Roddy
Знание прошлого своего рода помогает не только определить место семейной фамилии в истории, но может даже спасти от преждевременной смерти. Узнав, чем болели, от чего и в каком возрасте умирали предки, можно выявить "зоны риска" и сохранить здоровье, считает профессиональный историк Алексей Мосин, который за десять лет восстановил свою родословную со времен Иоанна IV Грозного и сформулировал ряд стимулов для изучения своих корней.
Прежде всего, чтобы иметь возможность наиболее полной самоидентификации. А еще — чтобы знать генетические предрасположенности к заболеваниям или зависимостям. Важна и возможность передать все эти знания своим потомкам.
Начав изучение фамилии, потом трудно остановиться, считает Мосин. "Это затягивает, это такой адреналин, не надо лезть на скалы и прыгать с парашютом. Изучая корни, понимаешь, до какой степени все мы не чужие друг другу люди. Утверждение, что все мы — братья и сестры, близко к истине. Чисто математически это выглядит так: во втором колене предков двое (родители), в третьем — четверо, в четвертом — восемь, в 21-м — более миллиона, в 31-м — за миллиард. С учетом среднего расстояния между поколениями (около 30 лет) у каждого из нас в XI веке должно быть более миллиарда предков. Такого количества предков быть на самом деле не может, просто одни и те же люди являются нашими пращурами по двум и более родовым линиям", — говорит Мосин.
Каджана Кантемирова — представительница знаменитой династии осетинских цирковых конных наездников, которую основал народный артист РСФСР Алибек Кантемиров (1882–1975) — мастер конного цирка, создатель школы циркового наездничества. Кантемировы — большая семья: братья Алибека — Ибрагим и Султанбек, сыновья — Хасанбек, Ирбек и Мухтарбек, внуки — Алибек, Анатолий, Маирбек и внучка Каджана.
Конный аттракцион под руководством народного артиста РСФСР Ирбека Кантемирова в Московском Государственном цирке на Ленинских горах, 1986 год © Валентин Черединцев/ТАСС
Отец Каджаны Хасанбек хранил и активно пополнял архивные документы и материалы по истории семьи Кантемировых. "Дома у нас был целый музей циркового искусства с редчайшими материалами не только о нашей семье. Мы с братьями продолжаем эту традицию", — отмечает Каджана.
"Хорошо помню рассказы отца о моем прапрапрадеде Бахта Кантемирове, служившем предводителем конницы у прогрессивного грузинского царя Георгия XIII. Сохранилась царская грамота, подтверждающая этот факт, это середина XVIII века", — продолжает Каджана.
Кантемировы знают, что в их роду, особенно по мужской линии, почти никто не страдал сердечными заболеваниями. "Предки отличались долгожительством, я застала дядю дедушки, которому было 114 лет. У моего папы была любимая поговорка: "Гены — великая вещь!" На гастролях в высокогорном Мехико все артисты нашей программы страдали от нехватки кислорода и часто дышали им из баллонов, стоящих за кулисами. Все, кроме наших джигитов. Все-таки жизнь предков в высокогорье сказалась и на нас сегодняшних", — поясняет Кантемирова.
Начать надо с фиксации живой памяти семьи, поговорить со старшими в роду людьми — родителями, дедушками и бабушками, прадедушками и прабабушками, их братьями и сестрами. Основные вопросы: как звали предков, где они жили, чем занимались, их социальный статус, время и место рождения и смерти, этническая и конфессиональная принадлежность, участие в исторических событиях. Все это поможет определить направления поиска.
По опыту Мосина, главная трудность на этом этапе — нежелание людей рассказывать о своем прошлом. "Люди уходят от этих разговоров, потому что у некоторых была очень тяжелая жизнь, другие — дети врагов народа, кого-то раскулачили. У нас на генетическом уровне есть исторический страх за судьбу своих близких, ведь раньше нельзя было выносить из семьи домашние разговоры. Но надо терпеливо объяснять, что семья должна сохранить свою память", — отмечает историк.
Александр Серавин — президент Ассоциации электронной электоральной политики России из Санкт-Петербурга, узнал семейную легенду от своего двоюродного деда — профессора биологии Льва Серавина — в 11 лет. От него же Александр получил написанное от руки в 1954 году родословное древо и наказ сохранить легенду семьи. История эта случилась в 1837 году в Харовском районе Вологодской области.
Фотография из семейного архива Серавиных © Личный архив Алексея Серавина
Дочь помещика полюбила сына крестьянина-кузнеца Ивана Захаровича, но он взаимностью не ответил. Однако девушка была настойчива. Кузнеца посадили в яму, а затем и вовсе приковали к столбу и стали истязать, вынуждая согласиться с притязаниями девушки. В конце концов далекий предок сдался.
"Брат помещицы ответил "се ля ви", а местные крепостные услышали "серавин". Так и произошла наша фамилия", — рассказывает Александр Серавин.
27 лет ушло у Александра, чтобы обнаружить доказательства легенды. Вместе с профессиональным историком он нашел документы, подтверждающие эти события, написал книгу об истории семьи с XVII века, в честь 200-летия основателя рода собрал Серавиных через соцсети и устроил праздник фамилии в деревне, где произошла эта история.
"Это было удивительно, спустя 180 лет прочесть об этих событиях в документах. Больше всего меня удивило то, что почти треть современных Серавиных занимается кузнечным делом, не зная, что их предки на протяжении 400 лет были кузнецами. Сам я тоже ковал доспехи, а Серавины из Мурманской области даже организовали свое кузнечное производство. Кроме того, во время революции прадед разрушил церковь на родине. Не зная об этом, спустя 100 лет мой тезка Александр Серавин построил в родном районе каменную церковь. Выходит, что исправили карму рода", — отмечает политолог.
Когда разбираешь материалы домашнего архива — удостоверения, наградные листы, аттестаты, трудовые книжки, автобиографии, воспоминания, дневники, письма, старые фотографии, книги с дарственными надписями, — узнаешь новые семейные истории и имена. Все это необходимо выявить, изучить и использовать в дальнейших поисках.
"Нужно тянуть за все ниточки, зацепки, которые у вас оказываются на виду. Фотографии полезно превратить в "говорящие документы" — на обороте подписать карандашом, кто и при каких обстоятельствах изображен на снимке, иначе скоро они никому ни о чем не расскажут", — советует Мосин.
Леонид Севастьянов из Москвы — исполнительный директор благотворительного фонда имени святителя Григория Богослова, узнал свою родословную с XVIII века благодаря двум сохранившимся фотографиям деда — белого казака, участника Гражданской войны Стефана Севастьянова. "Я даже не знал, когда он точно родился, в семейном альбоме сохранилось всего две его фотографии, я выложил их в соцсети. Один из моих знакомых, создатель музея "Донская казачья гвардия" Николай Новиков из Ростова-на-Дону, по снимку, по мундиру, нашивкам рассказал неизвестную ранее информацию о нем — дед служил в Его Величества лейб-гвардии казачьем полку", — говорит Севастьянов.
Стефан Севастьянов на службе в Его Величества лейб-гвардии казачьем полку © Личный архив Леонида Севастьянова
Благодаря этим данным в Российском государственном военно-историческом архиве он нашел военный билет предка. "Узнал, что он родился в 1872 году в станице Есауловской (ныне Волгоградская область), служил срочную службу в Пятом казачьем полку в Польше и сверхсрочную — в Его Величества лейб-гвардии казачьем полку в Санкт-Петербурге. Играл на кларнете в полковом оркестре и даже был знаком с Николаем II", — говорит Севастьянов.
Работая в архиве, он также наткнулся на воспоминания двоюродного прадеда, в которых была информация об истории фамилии с XVIII века. "Так я узнал, что мои предки были казаками, староверами, жили на Верхнем Дону. Мой прапрадед погиб в Грузии в годы Русско-турецкой войны, был награжден орденом. Все родственники деда, мой прадед были убиты красными в Гражданскую войну", — добавляет Севастьянов.
Если в Сети вам предлагают за три минуты и пару кликов узнать историю своего рода — это шарлатаны. Искать в интернете надо самостоятельно по фамилии предков, местам их проживания, работе и службе, по участию в историческом событии, в соцсетях. "Труднее Ивановым, Петровым, Сидоровым, а есть фамилии достаточно редкие. Вы можете найти однофамильцев и попытаться с ними связаться", — говорит эксперт.
Есть фирмы, которые в Сети зарабатывают на продаже данных с кладбищ. "Ходят по ним, фотографируют надгробные плиты и памятники, создают базы данных. На самом деле это очень важные сведения, которые часто больше нигде не продублированы. Если цена за данную услугу вас устраивает, то ею можно воспользоваться", — считает Мосин. Особое внимание — сайтам архивов, порталам генеалогических и историко-родословных обществ в вашем городе и регионе.
Иван Калинин — аспирант кафедры истории журналистики СПбГУ, благодаря интернету и соцсетям смог найти полторы тысячи своих родственников из разных регионов России, стран Европы и Северной Америки.
Известные люди города Мологи, крайний внизу справа — Алексей Павлович Кузнецов, прапрадед Ивана Калинина © Личный архив Ивана Калинина
"Пренебрежение интернетом препятствует развитию родословной на любом этапе. Не все умеют работать в архивах, интернет на первом этапе наиболее эффективен и понятен. Я начал искать на сайтах информацию о своих родственниках — петербургских дворянах, на одном из форумов встретил данные о доме моих предков и получил ответ от своей родственницы из Калининграда. Она на тот момент уже обращалась в архивы, занималась нашими корнями около семи лет, в начале моих поисков я пользовался ее материалами. С помощью соцсетей я нашел многих родственников по боковым линиям", — вспоминает Калинин.
Сегодня он занимается генеалогией профессионально и знает своих предков по одной из линий с X века. "Я выяснил, что мой прапрадед Алексей Павлович Кузнецов был купцом второй гильдии. Родился в Петербурге, а прожил в городе Молога Ярославской области (затоплен Рыбинским водохранилищем — прим. ТАСС). У него было несколько фабрик, и он представлял российскую обувную промышленность на всемирной выставке в Париже 1900 года", — рассказывает Калинин.
Осенью прошлого года он побывал в Ярославской области вместе с дядей из Канады. "В отличие от многих генеалогов, которые занимаются только раскопкой архивов, я сам стремлюсь и помогаю другим найти своих ныне живых родственников, чтобы объединить людей", — добавляет Калинин.
Личное знакомство с местным родоведческим сообществом уменьшает риск наткнуться на мошенников и обычно сильно сокращает время поисков. "Постарайтесь войти в их среду, она открытая. Я часто был свидетелем того, как человек быстро получает там помощь. Можно найти информацию по уже найденным родословиям, в которых может быть и ваша фамилия. И не придется годами делать кем-то уже выполненную работу. Например, я познакомился с председателем Уральского историко-родословного общества Михаилом Елькиным, и мы выяснили, что в XVII веке у нас был общий предок из рода Абакумовых, я — его одиннадцатиюродный племянник", — рассказывает историк.
Приходите на заседания местных генеалогических обществ, на их конференции, используйте их литературу — это надежные источники. Опытные родоведы, как правило, проводят еще и бесплатные консультации.
Многие издания не оцифрованы, найти их можно только в библиотеке. Это монографии и сборники статей по генеалогии и краеведению, периодические издания, словари фамилий и географических названий. Особое внимание — фондам краеведческих отделов областных библиотек, а также библиотекам генеалогических обществ. Все это поможет подготовиться к работе с архивами.
Нина Бархатова — учитель математики и физики из поселка Рефтинский Свердловской области, провела уникальное по глубине исследование уральского села Бичур, образованного в XVII веке. "Многое удалось благодаря тому, что, заинтересовавшись корнями еще в 1990-х годах, я сразу обратилась и вступила в Уральское историко-родословное общество. Мне это очень помогло, я получала консультации и советы профессиональных историков, доступ к материалам архивов", — делится она.
Архип и Агния Козловы в селе Бичур в 1943 году — дед и бабушка Нины Бархатовой © Личный архив Нины Бархатовой
Исследование, теперь опубликованное в книге, отражает историю ее родного села на протяжении 300 лет. Кроме предков Бархатовой оно рассказывает о родовом прошлом 12 фамилий ее односельчан — Антоновых, Вяткиных, Козловых, Костроминых, Кувалдиных, Лебедкиных, Малыгиных, Трусовых, Упоровых, Чепуриных, Ширшовых и Ширшевых. В нем упоминается более шести тысяч имен, собраны семейные документы, воспоминания местных жителей о предках, описаны обычаи уральских крестьян. "Выяснилось, что все живущие в этом селе — родственники. Я сама изучала материалы в архивах Свердловской области. Сегодня книгой пользуются другие начинающие исследователи", — рассказывает Бархатова.
Вам помогут знания о том, как звали ваших предков, где и когда они проживали, чем занимались. Если человек жил в советское время, то информацию о нем можно запросить в архиве ЗАГСа региона. Если до революции, то важно знать, на территории какого региона он жил в то время. Например, современный Санчурский район Кировской области в дореволюционное время был Царево-Санчурским уездом Казанской губернии, то есть материалы надо искать не в Кирове, а в Казани. Архивы предприятий, университетов, институтов часто хранятся в областных госархивах.
Сделайте запрос в архив, убедитесь, что там есть нужная информация. "В случае положительного ответа оформите заявку на выдачу документа и его копирование. Учтите, что нет единого ценника по предоставлению услуг в российских архивах, у каждого учреждения свой прейскурант", — делится Мосин.
Этап работы с архивами самый сложный. Именно в этот период люди обращаются за помощью к профессионалам. "Иногда приходится ехать в другой город, а в самом архиве надо уметь работать с путеводителями, описями фондов, читать тексты, написанные неразборчивыми почерками XVII–XIX веков. Вы сможете сделать это быстрее, если закажете работу специалисту. Лучше выбирать его среди знакомых генеалогов. Такие услуги могут стоить от нескольких десятков до многих сотен тысяч рублей. Самостоятельная работа в архивах займет очень много времени, главное — переходить от более поздних материалов (метрические книги, исповедные росписи, ревизские сказки) к более ранним", — рекомендует эксперт.
Семен Есельсон — руководитель совета Международного института экзистенциального консультирования из Ростова-на-Дону, много лет искал и благодаря архивам нашел место и свидетелей гибели своего деда — военврача третьего ранга Семена Векслера, который долгое время считался пропавшим без вести. "Мы регулярно ходили с бабушкой в военкомат, где она получала ответ о том, что никакой информации о дедушке нет. Мы знали только, что госпиталь, в котором он служил, попал в окружение, армия уходила, а в госпитале было много тяжело раненных. Часть медперсонала приняла решение уходить, а дедушка решил остаться. Так и не дождавшись ответа, в 1983 году бабушка умерла", — вспоминает Есельсон.
Дедушка Семен и бабушка Соня в 1941 году, перед началом Великой Отечественной войны © Личный архив Семена Есельсона
Семья обратилась в архив Министерства обороны в Подольске, там их направили в Военно-медицинский архив в Санкт-Петербург, но на запрос никто не ответил. "В 2000 году я был в Питере, зашел в этот архив и выяснил, что в 1990-е они не отвечали на письма, потому что им не выдавали деньги на конверты. Я оставил им конверты и вскоре стал получать ответы. Выяснилось, что дедушка служил в 67-м подвижном полевом госпитале, приписанном к 26-й армии Юго-Западного фронта. Это была одна из тех армий, что попали в окружение после падения Киева. И это была единственная армия, которой удалось выйти из окружения", — рассказывает он.
Есельсон также получил в архиве список мест дислокации госпиталя и поехал выяснять судьбу деда по этому маршруту. "Везде чудом оказывались живы старики с ясной памятью — свидетели тех событий. Однажды в украинском селе Вознесенское Черкасской области меня познакомили с одинокой женщиной 85 лет, полной сил и с отличной памятью. Она со слезами сказала, что потому, видимо, и живет, чтобы передать мне эту историю. Осенью 1941 года в село вошли немцы, дивизия СС "Райх", перед школой они расстреляли врача, медсестер, раненых и поехали дальше. Жители похоронили всех в братской могиле. После войны это небольшое кладбище закрыли и разбили там парк. Я взял оттуда землю и перенес на могилу бабушки. Так она его дождалась", — добавляет он.
Купить дворянские корни можно только у мошенников. "Есть фирмы, которые предлагают выбрать предков. Но в массе своей мы — потомки крестьян, и не надо этого стыдиться. Я, например, помогал восстанавливать родословные некоторых крестьянских фамилий, которые сейчас в списке Forbes. Дворян было мало, всего 1%. В XX веке их целенаправленно истребляли, очень многие эмигрировали", — вспоминает Мосин.
Мнение о том, что о крестьянах в архивах мало информации, — миф. "Я, будучи профессиональным историком, когда впервые пришел в архив в надежде хоть что-то найти, был поражен, как много там информации. Сведения о простом крестьянине в XVII веке зафиксированы в десятках документов — он пришел в уезд, получил участок, состоит на льготе, платит налоги и подати, сдает хлеб на государеву мельницу — это все фиксируется и хранится", — отмечает историк.
Многие боятся узнать о своих предках что-нибудь криминальное. "Людям страшно узнать правду, ведь были репрессии, значит, были и палачи, и стукачи. А вдруг это были мои предки? Отменить этого мы не можем, и все равно в каком-то виде в себе это несем. Надо знать и принимать свою историю такой, какая она есть", — подчеркивает эксперт.
Юрий Коновалов — родовед, член совета Российской генеалогической федерации из Екатеринбурга, занимается частными генеалогическими заказами и сталкивается с действиями жуликов. "Чаще всего играют на самолюбии людей. Ведь купить можно что угодно, вопрос в том, насколько серьезно к этой информации относиться. Мне пару раз заказчики откровенно предлагали найти им несуществующих предков-дворян. Я отказываюсь, репутация дороже", — рассказывает историк.
Многие умышленно придумывают и приукрашивают семейные легенды. Так, по словам родоведа, Ермаковы иногда связывают себя с покорителем Сибири Ермаком. "Ложь, сочиненная в XVII веке, не перестает быть ложью в наши дни. К громким фамилиям часто пристегивались мелкопоместные дворяне. Историками опровергнуто немало подобных самозванцев. Недавно такое разоблачение произошло и на уровне ДНК. Специалисты, изучающие потомков Рюрика, установили, что фамилия Карпов никак с ним не связана. В этом смысле крестьянским фамилиям повезло больше, так как они не обременены устоявшимися легендами", — отмечает Коновалов.
Юрий Коновалов с родителями, 1959 год © Личный архив Юрия Коновалова
Однажды его попросили сделать родословную в подарок, но результат обидел юбиляра. "Мы развенчали семейный миф о том, что предком Алимпиевых был богатый грек, занимавшийся золотом и сбежавший в свое время от турок с островов Эгейского моря, и испортили подарок", — рассказывает Коновалов.
По его словам, составление несложной родословной на Среднем Урале до 1800 года может стоить 20–40 тысяч рублей. "Охват более раннего периода — еще столько же за каждое столетие. По моим данным, самое дорогое родословие в России, включающее роскошное издание и кинофильм, обошлось в 2 миллиона рублей", — добавляет родовед.
Марина Шеина
