Конечно, у многих из нас – свой Быков. И каждый, кто пришел к нему, обязательно – своим, неповторимым путём. Лично я – в середине 80-х. Так получилось.
Нельзя сказать, чтобы до того я не знал этого писателя. Знал. И читал. «Альпийскую балладу», «Дожить до рассвета», «Сотникова». И не только читал, но и смотрел.
И не всё из прочитанного или увиденного проходило мимо. Да мы зимой даже прыгали с пристроенных к Горному техникуму двухэтажных гаражей в сугроб, наметенный метелью внизу, во внутреннем дворике. Зачем? Да чтобы понять. Ну, как это он? Почему?! Почему, столкнув итальянку с обрыва, сам-то не прыгнул вниз?.. Полоснул бы по немцам из автомата и… «Привет, фрицы. До встречи в Берлине! Ауфвидер…».
Да, страшно. Но Иван-то этот – не трус совсем. Мог бы прыгнуть. Мы-то вон – и то… А уж он. Но… Не прыгнул. Почему?!
И читал я. И смотрел. Но – не становился Быков… моим. Так, чтобы читал и чувствовал, что вот… Где-то рядом с героями что-то родное. Может, и не твоё конкретно. Но кого-то из тех, кто носил твою фамилию до тебя – точно. Вот оно… У деда так же, наверное, было.
Вот так и жили до середины 80-х. Я – своей жизнью. Быков – своей. И текли эти жизни в каких-то параллельных плоскостях. Совершенно не пересекаясь. А потом мне в руки попал его «Карьер». На белорусском языке. И с этой книгой в меня вошел Василь Быков. Вошел, чтобы остаться. И теперь уже, наверное, навсегда.
Но сегодня я хочу не о том парадном писателе, которого дозировано и тщательно пережевано, чтобы мы не подавились, подавали нам по торжественным поводам со страниц газет и экранов телевизора. Тем более, что поводы были.
В 1974 году за повести «Дожить до рассвета» и «Обелиск» Василю Владимировичу была вручена Государственная премия СССР. В 1978-м – Государственная премия Белорусской ССР имени Якуба Коласа. В 1980 году Быков становится народным писателем Белорусской ССР. Ещё через четыре года ему присваивается звание Героя Социалистического труда и вручаются медаль «Серп и Молот» и орден Ленина. В 1986-м за повесть «Знак беды» писателю вручается Ленинская премия.
Да, всё это было. Как и то, что многие произведения Василя Быкова были не только напечатаны, но и… Отсняты! В 1963 году на большой экран выходит фильм «Третья ракета», в 1966-м – «Альпийская баллада». Через девять лет приходит черёд «Дожить до рассвета». А следующим годом экранизируются сразу два произведения писателя – «Волчья стая» и «Обелиск». В 1977 году кинопрокатчики получают «Восхождение», отснятое по повести «Сотников», а в 1985-м – «Знак беды».
Но ведь было и другое. Например, беспощадная, а правильнее сказать – оголтелая критика, развернувшаяся в центральной партийной прессе после выхода повести «Мертвым не больно». Когда «птицы ловчие», как Александр Твардовский метко назвал чинивших над Быковым расправу официозных критиков, прилежно отрабатывали своё, стараясь побольнее «клюнуть» писателя. Упрямую, продолжающую, несмотря ни на что, петь свою правдивую песню «птичку певчую».
И может, всё в жизни Василя Владимировича было бы совсем по-другому, если бы не Твардовский и не его «Новый мир». С одной стороны, он давал возможность Быкову быть услышанным большой всесоюзной читательской аудиторией. С другой – прикрывал и защищал писателя своим авторитетом и авторитетом журнала. Ведь ни для кого не секрет, что многие произведения Быкова в Белоруссии были напечатаны только после того, как увидели свет в журнале «Новый мир».
Но иногда и это не помогало. Годы, долгие годы разделяют журнальные публикации отдельных произведений от их книжных изданий. «Круглянский мост» ждал своего часа 11 лет, «Атака с ходу» – 18, «Мертвым не больно» – 23(!) года.
Правда, нынче у нас есть на кого перевести стрелки. Мол, коммунисты виноваты… А демократы?.. Или псевдодемократы. Они-то чем лучше?
Вот что писал Василь Владимирович одному из близких ему людей в середине 90-х: «С поездками, кажется, все кончено. Ездить некуда. Да и незачем. Рейсовые автобусы отменены. А на своей машине – 1200 руб. литр бензина. При моей пенсии 80 тысяч, что равно 13 долларам. Ирина (супруга) получает еще меньше (55 тысяч)… Думаю, круг замыкается. Началась жизнь в нужде, недоедании, тем и закончится, по всей видимости…»
В том числе и поэтому в 1998-м Быков уедет. Не только из Минска, в котором он тогда жил. Из Беларуси. И долгих пять лет, почти до самой смерти, он проведёт на чужбине.
Но умирать всё-таки приедет на родину. Уже зная, что едет умирать. Хотя бы за это нам сегодня не стыдно. За то, что великий человек и не менее великий писатель умер не на чужбине, а на своей родной белорусской земле.
Для которой он не всегда был родным. Но это уже, наверное, виновата не она. А те, кто взял на себя право говорить от её имени. Уверенные в том, что у них есть на то соответствующая доверенность. От кого только? И есть ли?
Но это уже отдельный вопрос. И не хотелось бы этой политической суетой омрачать светлое имя Василя Быкова. Просто к чему я?..
Не так уж и хорошо мы знаем Василя Владимировича. О том, каково ему было. И каким он был. А то, что знаем, как-то за суетой и мельтешением текущей, преходящей мелочевки стали подзабывать в последнее время. Что, вообще-то, недопустимо. Быков не просто писатель. Он – великий прозаик, отразивший в своих рассказах и повестях целый пласт отечественной, нашей с вами истории. Который настолько важен и для нас нынешних, и для тех, кто придёт после, что его забывать ни в коем случае нельзя. Недопустимо просто.
Я понимаю, некогда. Дела, заботы. Но какими бы важными они ни были, отложите их. Если не на день, то хотя бы на несколько часов. Снимите с полки потрепанный томик В. Быкова. Раскройте его и вспомните… И самого писателя, и его героев, и вопросы, поставленные им перед нами. На которые он с присущим ему крестьянским упорством искал ответы всю отмеренную ему жизнь.
И не надо откладывать это дело в долгий ящик. Оно потом отодвинется другими, якобы более важными и неотложными. Раскройте книгу Василя Быкова сегодня, в день его рождения. И это будет лучшей памятью писателю…
shkolazhizni.ru
